В Беларуси трудно подступиться к доступной медицине

В Беларуси трудно подступиться к доступной медицине

«Граждане Республики Беларусь имеют право на доступное медицинское обслуживание», гласит статья 4 закона «О здравоохранении». В этой же статье говориться о равноправии государственных и негосударственных организаций здравоохранения. Однако звонки и письма читателей в редакцию позволяют усомниться в реализации нашего права на доступное медобслуживание.

Нет талончика? Дайте жалобную книгу!

У 27-летней минчанки Светланы, казалось бы, небольшая проблема: надо удалить гигрому на суставе руки. В поликлинике по месту жительства хирург выдал ей направление в 6-ю клинику. А там назначили день операции и перечень необходимых обследований, а к ним требовалось и новое направление в больницу. Женщину предупредили, сколько дней действительны анализы, поэтому она рассчитала дату начала проведения обследований. И просчиталась! Виной тому медицинско-бюрократические проволочки.

Камнем преткновения была консультация онколога. Без направления из поликлиники к этому доктору даже не записывают, а направление в поликлинике дают только после получения результатов анализов. И вот когда с этими бумагами человек приходит в регистратуру поликлиники онкодиспансера, то понимает, что в нужные сроки не укладывается. Правда, там сердобольно советуют: вы придите к семи утра и тогда, возможно, в этот же день попадете к врачу.

На резонный вопрос, а почему я сегодня вечером не могу взять талон на завтра, медрегистратор ответить не смогла. Тогда Светлана потребовала жалобную книгу. Вместо нее ей принесли талон к врачу. Однако на этом злоключения не закончились.

Врач не удостоила вниманием палец, не посмотрела снимок полугодовой давности (а никто и не говорил, что нужен свежий), а только лишь посетовала, что «сегодня специалист, описывающий снимки, занят другой работой, поэтому приходите завтра». Светлана помчалась к специалисту с жалобно-просящим выражением на лице. Ей высокомерно отказали. Тогда пришлось применить испытанный способ: потребовать книгу жалоб. Описание снимка было готово через 40 минут.

«Я не понимаю, почему нельзя цивилизованно выписывать людям талоны, чтобы они приходили к назначенному времени, а не сидели в огромной очереди в поликлинике онкодиспансера, — недоумевает Светлана. — Представьте, что я там встретила бывшую коллегу и однокурсницу. Обе не обрадовались встрече: не все люди хотят афишировать свои болезни».

Назавтра со всеми исследованиями, заключениями Светлана была у своего терапевта, чтобы получить новое направление в больницу. Убив в очереди 4 часа, услышала: «А чё ко мне, идите к хирургу». А тот уже не принимал. Тогда она метнулась в доврачебный кабинет. Очередь растянулась на 2 часа, но направления она так и не получила. За полчаса до закрытия поликлиники она обратилась к дежурному администратору, тот и выписал бумажку из нескольких строчек.

«Хорошо, что у меня свободный график работы. А как умудряются попасть к врачам люди, работающие от звонка до звонка, не представляю, ни один работодатель не будет ежедневно отпускать человека с работы на полдня», — резюмируют Светлана.

Без бумажки ты не пациент

Во время ежегодного профосмотра на работе, который проводится на основе договора между медцентром и предприятием, у 35-летней минчанки Марины врачи заподозрили онкологическое заболевание. Но, оказывается, у нас не все врачи равны: от работающих в госполиклиниках направления в онкодиспансер имеют силу, а от работающих в частной медицине (к слову, имеющих на это государственную лицензию) почему-то недействительны.

«О поликлинике онкодиспансера могу сказать, что там мне повезло с медрегистратором, — делится Марина. — Меня записали на основе рекомендации доктора о консультации без направления из госполиклиники, при этом сказали, какие обследования я должна иметь на руках в день приема».

Марина вынуждена была обратиться в поликлинику по месту жительства, чтобы получить направление и сделать минимальные обследования: анализ крови, флюорография.

«В поликлинике онкодиспансера поразило отсутствие хоть какого-либо диагностического оборудования в кабинете доктора», — продолжает Марина.

Врач-онколог назначил ей несколько дополнительных обследований. Однако назначения специалиста почему-то должен продублировать участковый терапевт и выписать бумаги в городской диагностической центр. Там, в зависимости от вида обследования, предварительная запись растянута на месяц-два, но оказываются платные услуги по госрасценкам, и в этом случае очередь несколько короче.

«Мне очень понравились врачи в диагностическом центре, в регистратуре толковые женщины работают, — продолжает Марина. — Сперва я записалась на платное обследование, чтобы уложиться в сроки следующего визита к онкологу. Но медрегистратор подсказала, что я могу прийти к семи утра в такой-то день, когда будут раздавать оставшиеся до конца июня талоны на бесплатный прием. Мы приехали и как раз сумели взять талоны. Дело в том, что все обследования недешевы, в своей поликлинике я даже не смогла получить талон на бесплатное УЗИ: все кончились. Опытные пациенты говорят, что за подношение вопрос решается. Но я лучше эти деньги потрачу на платное обследование у хорошего специалиста. В общем, половину обследований я сделала бесплатно в диагностическом центре, половину — в медцентрах. Разбежка в ценах, доложу я вам, колоссальная: от 50 до 350 тысяч за одинаковое обследование в двух разных частных медцентрах. Но там тоже не везде направление участкового врача — «документ», мол, идите на консультацию к нашему доктору. Ну это понятно — надо побольше заработать. Но здесь хотя бы существует четкая запись. На сегодняшний день я понимаю, что надо продолжать обследование у онкологов, точно установить диагноз. Но я не могу себя заставить пойти к ним: мне снова страшно оказаться в той огромной очереди. А выбор медучреждения и врача — только наше декларированное право, в реальности мы лишены этой возможности. За три часа сидения в очереди в поликлинике онкодиспансера я только и слышала о том, что здесь единственный метод лечения — операция по принципу «нет органа — нет проблемы».

Разумеется, когда человек говорит о своих болезнях, то без эмоций не обойтись. К тому ж для постановки диагноза и выбора методов лечения нужны профессиональные знания, а не просто «что люди говорят». Пациенты имеют право на «получение в доступной форме информации о состоянии собственного здоровья, применяемых методах оказания медицинской помощи» (ст. 41 закона «О здравоохранении»). Но может ли врач госполиклиники, которому на прием пациента отводится каких-то 10-12 минут, подробно и обстоятельно что-то объяснять пациенту? От незнания у людей появляются и страхи, и недоверие.

Поэтому слова Марины об операциях по принципу «нет органа — нет проблемы» мы попросили прокомментировать главного врача Минского клинического онкологического диспансера Зигмунда Гедревича. Вот что он ответил:

«В онкологии хирургический метод лечения является наиболее предпочтительным ввиду наибольшей эффективности, в том числе в начальных стадиях болезни. В начальной стадии болезни чаще применяются «щадящие» органосохраняющие операции. Например, частичная резекция молочной железы с сохранением ее формы вместо полного ее удаления, локальное иссечение опухоли мочевого пузыря вместо его полного удаления и так далее. При распространенных опухолях объем хирургического вмешательства существенно возрастает и чаще всего сопровождается полным удалением пораженного органа и зон метастазирования. Кроме этого пациент нуждается в применении дополнительных мер воздействия: лучевого, гормонального, химиотерапевтического. В каждом конкретном случае лечебная тактика выбирается в зависимости от распространения опухолевого процесса и чувствительности опухоли к другим методам воздействия. Так, целая группа опухолей лимфоидной системы, заболеваний крови не требует хирургического лечения. Для них являются эффективными способы лекарственного и лучевого воздействия».

В связи с упоминаем химиотерапевтического лечения мы спросили об обеспеченности минчан лекарственным средством дакарбазин. К нам в редакцию пришло письмо с сообщением об отсутствии этого препарата в столице. В этой связи больные люди либо вынуждены закупать лекарство за пределами Беларуси, либо, не располагая достаточным количеством денег, сделать вынужденный перерыв в лечении. «Смертельно больные люди вынуждены ждать, когда появится препарат!» — возмущались наши читатели.

«Отсутствие лекарственного препарата дакарбазин в онкологических диспансерах Республики Беларусь, в том числе в УЗ «Минский городской клинический онкологический диспансер», связано с отказом его поставки фирмой-поставщиком «Интермедсервис». В настоящее время подготовлен пакет документов и получено разрешение Министерства здравоохранения на ввоз на территорию Республики Беларусь лекарственного препарата дакарбазин (производитель «Медик», Германия). По информации «Белфармации», лекарственный препарат дакарбазин поступил в онкологические диспансеры в начале июля 2009 года» — сообщила «Белорусским новостям» заместитель главного врача по медицинской части Минского городского клинического онкологического диспансера Виктория Шеянова.

Нет более недоступной медицины, чем медицина первичного звена

В последнее время стали возлагать большие надежды на медицину первичного звена, проще говоря, поликлиники по месту жительства. Мол, там должны заниматься профилактикой и выявлять болезни на ранней стадии. Вот только напрасно все это. Потому что нет более недоступной медицины, чем медицина первичного звена.

«Почему нас вынуждают пять раз съездить в поликлинику, чтобы один раз попасть к врачу? — возмущается Марина. — Вы знаете, что такое самозапись к участковому терапевту? Приезжаешь в поликлинику, записываешься в книгу. По телефону и тем более по интернету это сделать почему-то нельзя. А талоны как выдают? В 07.07 утра уже нет талонов к некоторым узким специалистам. Когда же их успели выдать и кому? И не поэтому ли медрегистраторы весь день только и уплетают сладости?»

К трудностям попадания на прием добавим и проблему нехватки врачей. К примеру, в одной из поликлиник Минска насчитывается всего 3 терапевта, хотя по штату положено иметь 13. Скажите, что они могут диагностировать и сколько уделить внимания пациенту? Они могут быть только диспетчерами, выписывающими направления к узким специалистам. Так даже самый талантливый доктор превратится в бюрократа. Стоит ли тогда удивляться, что серьезные болезни выявляются на поздней стадии, когда у человека появляются сильные боли?

«Я прошел широко разрекламированную добровольную диспансеризацию. Результат: здоров, — рассказывает наш читатель Вадим. — Но чувствовал себя неважно. Жаловался врачу на боли в желудке. Она говорит: теперь у всех гастрит. Направления на гастрофиброскопию не дала. Жена «запилила», и я сделал обследование на платной основе. Оказалось: язва. Это еще счастье, что результаты биопсии хорошие. Пришел я с заключением диагностов к участковой терапевтше, она тут же забегала, в карточке две страницы исписала, в больницу направление дала. Врач игнорировала мои жалобы, фактически «просмотрела» болезнь и ведь никак за это не ответит. По закону, человек имеет право знать о состоянии своего здоровья, тогда почему моя карточка в поликлинике самая большая тайна для меня. Почему я не могу туда заглянуть и почитать, что пишет врач?».

Это действительно интересно: заглянуть в свою карточку. У моей сестры однажды случилась такая возможность: нашла запись о посещении врача в то время, когда была за границей. Написали, мол, жалобы на усталость, рекомендовано санаторно-курортное лечение. Жаль, что она узнала это после скандала в связи с оформлением санаторно-курортной карты. Участковый терапевт ну никак не хотела отпускать ее в санаторий, мол, здорова.

Недавно прочитала, что в Японии каждый человек получает сертификат, обязывающий его каждые полгода проходить полноценное медицинское обследование. Между прочим, за счет государства. Там просто государство понимает, что чем больше здоровых людей, тем богаче и здоровее само государство. У нас же государство не может оперативно решить проблему строительств нового здания радиологического корпуса, что позволило бы разместить в нем современное оборудование. Поэтому врачи вынуждены работать в допотопном помещении, построенном полвека назад, а пациенты — получать лучевое лечение с использованием устаревшего оборудования.

«Организации здравоохранения обеспечивают оказание пациентам медицинской помощи в соответствии со своими лечебно-диагностическими возможностями», — говорится в законе «О здравоохранении». Как видим возможности столичных медиков — от первичного звена до специализированной медпомощи — существенно ограничены. Остается открытым вопрос: кем или чем ограничены?

Вопрос — ответ

Реплика с обсуждения статьи «Минздрав получил приказ бросить все силы на онкологию»:

— Пусть сперва Минздрав обеспечит одноразовыми салфетками Минский городской онкодиспансер. Там, знаете, предлагают «подстелить вашу юбочку или пакетик, если есть». Я вот думаю, может и перчатки у врача были бэушные, раз отношение к пациентам как к уже неживым.

Этот комментарий мы также переслали главному врачу Минского городского клинического онкологического диспансера Зигмунду Гедревичу. Вот что он ответил:

«Диспансер оснащен мягким инвентарем в соответствии с нормативами и в достаточном количестве. Во время операций и диагностических мероприятий используются перчатки только разового применения. Имеются в наличии и разовые стерильные хирургические комплекты для хирургических вмешательств. Получена лицензия и в ближайшее время планируется возобновление работы киоска (закрытого из-за нерентабельности) по продаже печатной продукции и одноразовых средств гигиены».

Источник: Известия

ДОСТАВКА САНРАЙДЕР тел. 8 917 579-28-28

ДОСТАВКА САНРАЙДЕР
тел. 8 917 579-28-28